11 июня Православная Церковь чтит память святого врача – святителя Луки Крымского. Имя этого святого известно не только в нашей стране, но и далеко за её пределами. К помощи целебника прибегают сегодня больные и их родственники, прося и получая исцеление. Жизнь святителя Луки неразрывно связана с Балашовом и Романовкой. Будучи земским врачом, тогда еще Валентин Феликсович работал в Романовской больнице, часто посещая Балашов. В наши дни, в храме в честь Рождества Христова ежегодно совершается торжественное богослужение, прославляющее память врача-исповедника. На страницах нашей газеты, мы расскажем о том труде, который лег на плечи святителя Луки в годы Великой Отечественной войны.
Его именем названа улица в Романовке – Войно-Ясенецкого. Казалось бы, чем это связано с годовщиной Победы, которую отмечает наша страна в этом году.
Когда Отчизна оказалась в страшном огне Великой Отечественной войны никто не мог остаться в стороне, каждый старался внести посильный вклад в Победу. В начале Великой Отечественной войны святитель Лука (Войно-Ясенецкий) находился в своей третьей ссылке. Для врача Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, терпеливо перенесшего все испытания пыток и издевательств, мучительной оказалась ссылка именно в тот момент, когда его знания и опыт могли принести пользу многим раненым. Он начал писать письма во все инстанции с просьбой предоставить ему возможность помогать людям. На имя председателя президиума Верховного Совета М.И. Калинина отправляет телеграмму: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта и тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». Разрешение было получено и 30 сентября ссыльный профессор Войно-Ясенецкий был переведен в Красноярск для работы консультантом в многочисленных госпиталях, имевших более 10 тысяч коек. По рассказам писателя Ю. Германа «в начале Великой Отечественной войны Сталин вызвал к себе академика Бурденко, главного хирурга Армии и спросил, чем партия и правительство могут помочь фронтовым медикам. Нам нужен Войно-Ясенецкий, — ответил Бурденко. И Сталин дал разрешение на возвращение профессора. Сначала он был назначен главным хирургом военгоспиталя №1515 в Красноярске, где работал не менее двух лет. Хирург
Н.В. Зиновьева писала, что Владыка учил своих помощников «человеческой хирургии»: с каждым раненым он вступал в личные отношения, каждого помнил в лицо, знал фамилию, держал в памяти подробности операции и послеоперационного периода. Он всегда следовал своему принципу: «Для хирурга не должно быть «случая», а только живой страдающий человек».
В госпитале военврач работал так же напряженно, как и на фронте. В операционной проводил по десять-одиннадцать часов, выполняя уникальные по тем временам операции. Красноярск был самым дальним пунктом отправления тяжелораненых, и к моменту доставки раны часто были тяжело инфицированы. В это время Войно-Ясенецкий работает параллельно над трудом «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов». Однако сложные операции и напряженный график приводили к нервному истощению. Святитель часто пишет в письмах сыну, что работа дается ему тяжело. «…Уже четыре недели не работаю вследствие очень тяжелого переутомления, главным образом мозгового. Три недели я пролежал в больнице крайкома, теперь лежу у себя на квартире».
В этот же период огромную тяжесть доставляло святителю Луке (Войно-Ясенецкому) и то, что в городе Красноярске не было церквей,
и для совершения молитвы он ставил складную икону на пенечек на поляне. Тяжелой скорбью отзывалась невозможность бывать в храме. В воскресные и праздничные дни Владыка Лука ходил далеко за город в маленькую церковь, так как другой не было. В храме могло поместиться не более двадцати человек, а приходило более 40. Пройти в алтарь через такое количество людей было большим трудом.
«Во время работы в Красноярске хирургическая деятельность Войно-Ясенецкого в тыловом эвакуационном госпитале № 1515 внесла неоценимый опыт в отечественную военно-полевую хирургию. В этой работе он опирался на собственный опыт прежних лет, полученный в годы русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, а также на результаты лечения травм мирного времени, имевших осложнения гнойного характера. Во время «травматической эпидемии» 1941—1945 гг. (как называл этот период Пирогов) профессор Войно-Ясенецкий утвердил себя основателем вслед за Н.И. Пироговым военно-полевой хирургии. Практические и теоретические результаты, достигнутые им, современники относили к разряду выдающихся.
С 28 сентября 1941 г. по 12 февраля 1943 г. в Красноярском эвакуационном госпитале было оперировано 85 раненных в коленный сустав,
многие из которых поступили в тяжелом состоянии (29 человек), в связи с чем шести из них выполнялась «немедленная ампутация бедра ввиду крайней запущенной гнойной инфекции». Новое оперативное вмешательство не только оказалось спасительным для жизни раненого, но и сохраняло опорную функцию нижней конечности, позволяя отказаться от проведения ампутаций. Конечно, и после резекции, и после ампутации раненый становился инвалидом. Но после резекции он выздоравливал много быстрее, испытывая меньше страданий и мук, чем в результате ампутаций. К тому же он продолжал опираться и передвигаться с помощью собственной конечности, которая во многих отношениях превосходила самый искусный протез тех лет.
В 1941—1943 гг. ему пришлось лично бороться за спасение жизней 20 раненых, имевших гнойные кокситы (так называются гнойные воспаления тазобедренного сустава). Опыт их оперативного лечения позволил автору сделать несколько важных практических выводов. Врачом Войно-Ясенецким проведено несколько редких и для тех времен и по современным меркам неврологических операций, как отмечается опыт их до сих пор не изучен.
В эвакуационном госпитале №1515 он проводит смелый эксперимент, состоявший в организации работы специализированного отделения для раненных в грудь, имевших гнойные осложнения в виде эмпием плевры. Это отделение имело своего заведующего (им стал Войно-Ясенецкий наряду с выполнением остальных должностных обязанностей), прочий врачебный и средний медицинский персонал, необходимое оснащение и по меньшей мере 15—20 развернутых коек, выделенных за счет одного из хирургических отделений. Следствием чего выступает на конференции с докладом «О лечении огнестрельных эмпием плевры». Видный хирург, работая в Красноярске в 1942—1943 гг., подготовил здесь и собственную смену, состоявшую из нескольких врачей-женщин.
Кроме того, в том же отделении за два года (с декабря 1941 г. по декабрь 1943 г.) было произведено 85 оперативных вмешательств в области периферической нервной системы, большая часть которых выполнялась по поводу ранений и травм седалищного нерва.
В конце 1943 года Владыка Лука по окончании своей ссылки переехал в Тамбов, к этому времени он уже был возведен в сан Архиепископа.
В одном из выпусков газеты «Православная вера» (2001 год) были опубликованы воспоминания жительницы села Усть-Курдюм Т.Е. Лянгер,
которая в годы войны работала в госпитале со святителем Лукой в Тамбове. Вот что она пишет об этом периоде.
«— …Позвольте хоть глазком на Владыку Луку посмотреть! — умоляли мы врачей перед обходом Войно-Ясенецкого. Вытягивая шеи, затаив дыхание, мы прятались возле дверей. А он, в подряснике, халате и с крестом на шее, шел в палаты. Доктор-священник… Это было чем-то невероятным. Особенно в те годы, когда, казалось бы, наступление воинствующего атеизма должно было наголову разбить всяческую веру.
В 1944 году я училась в Тамбовском пединституте. Нас, студенток, направили на курсы медсестер при базовом военном госпитале в Тамбове, где преподавали военные врачи. А мы делали всю сестринскую работу — перевязки, уколы, уход за больными. Кого-то покормить, кому-то надо было свернуть самокрутку. В ночные дежурства приходилось стирать и кипятить бинты — их катастрофически не хватало.
Как только мы приехали в госпиталь, то увидели огромную толпу народа в местной церкви. Много там стояло военных, больных. Это показалось удивительным: перед войной в храме и появляться-то было небезопасно, чревато неприятностями в институте и на работе. Преимущественно туда ходили старушки. Правда, в военные годы власть ослабила накал борьбы против религии, и многие церкви, ранее бывшие на замке, открылись. Но в этот храм просто невозможно было пробиться.
— Сам Владыка Лука читает проповедь! — сказал нам молодой парень с костыльком. Так мы впервые услышали это имя.
Весь Тамбов тогда был в госпиталях, и Войно-Ясенецкий курировал многие, в том числе и наш. Когда Владыка Лука появлялся, окна облеплял народ: представительный, с седой бородой епископ в полном облачении подъезжал на пролетке к госпиталю, где оперировал тяжелораненых и вел прием 2-3 раза в неделю.
Мы дежурили в палатах, где лежали уже прооперированные пациенты. Больные восхищались Войно-Ясенецким, очень многих епископ Лука вернул в строй. Ходили легенды о его врачебном искусстве.
В палатах доктор читал молитвы, потом проводил все процедуры. А перед операцией спрашивал пациента, верующий ли он. Никто от веры не отказывался. Церковь заполняли выздоравливающие раненые…».
После войны получил Сталинскую премию за труд «Очерки гнойной хирургии», работу над которым вел и в годы войны в госпиталях страны. А начало ему было положено в поселке Романовка Саратовской области еще в 1905 году.
Таков был вклад архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), врача и священника в дело Победы спасением тысяч жизней военнослужащих нашей страны.
Материал подготовила
Марина Андреева