Событие праздника описано в синоптических Евангелиях (Мф. 17, 1-6; Мк. 9, 1-8; Лк. 9, 28-36). Взяв собой в спутники апостолов Петра, Иакова и Иоанна, Господь возвел их на гору Фавор. По восшествии апостолы «отягчены были сном», видимо, ввиду трудного восхождения, так как Фавор самая высокая гора в Галилеи.[1] Проснулись же они от яркого блистания света, который исходил от Истинного Света – Христа. Господь беседовал с пророками Моисеем и Илией, явление которых было не случайным. Один из них умерший, другой не испытавший смерти, но оба пророка радовались тому, что узрели Спасителя во плоти. Радовались, несомненно, и апостолы, увидевшие Божественную природу Христа. Беседа Спасителя была о Его страданиях и смерти. Это не случайно, так как Преображение произошло за сорок дней до распятия и было призвано уверить апостолов в Божественной силе Христовой, в том, что Он добровольно идет на страдания и претерпевает мучения, о чем нам и говорят слова кондака праздника: «да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное».[2] Возникает справедливый вопрос – если известно время события относительно страдания и Воскресения Христова, то почему мы празднуем Преображение в отрыве от пасхального цикла? Ответ кроется в структуре церковного года, а точнее в предварении Пасхи Великим постом. Если бы празднование Преображения было на сорок дней раньше Пасхи, то приходилось бы на среду второй седмицы Великого поста. Великий пост время особого покаяния, когда изменяется весь ход богослужения и конечно празднование Преображения не вписывается в скорбные дни подготовления к светлому торжеству. Тем более, что на Великий пост выпадает и другой древний праздник — Благовещение. Именно поэтому празднование Преображения Господня было установлено совершать шестого (ст. с.) августа, что тоже, однако не случайно. Эта дата отстоит ровно на сорок дней от другого двунадесятого праздника, от Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, когда мы также вспоминаем страдания Спасителя и прославляем орудие, которым было совершено дело нашего спасения – Святой Крест. Таким образом, нет случайности в построении цикла годового богослужения – с одной стороны соблюдена логическая связь между беседой о страданиях и воспоминанием самих страданий; с другой – Преобразившейся Господь предстает пред нами во всей своей славе, но тут же мы познаем, что Ему, невзирая на эту славу, на возможность избежать уготованного, надлежит умереть за грехи мира и воскреснуть для его обновления.
Богослужение праздника имеет двоякую составляющую, что можно заметить уже в стихирах на «Господи воззвах». Эту группу песнопений можно разделить на две части, первая из которых во главу угла ставит Крест и страдания и в то же время указывает на приготовление учеников к грядущим событиям: «Прежде креста Твоего, Господи, поим ученики на гору высоку, преобразился еси пред ними, лучею силы озаряя их».[3] Две последующие стихиры говорят по преимуществу о озарении учеников Божественным светом, когда они пришли в изумление «такова Лица Твоего не терпяще, и светлости риз Твоих».[4]
Первая паремия читается из книги Исход (Ис. 24, 12-18) и повествует о восхождении Моисея на гору Синай для получения Закона. В этом отрывке мы находим много схожего с событием Преображения. Как и Синай, Фавор был покрыт облаком, символизирующим славу Божию; подобно тому, как у подножия Синая оставались избранники народа, так теперь со Христом пребывают только избранные из избранных; на Синае Моисей получил законодательство, теперь же апостолы слышат голос Бога Отца, Который помимо заповеди «Сего послушайте» дает еще и догмат – «Сей есть Сын Мой возлюбленный». По праву эти слова можно назвать «двумя новозаветными скрижалями, на которых утвердилась вера и послушание».[5]
Второе ветхозаветное чтение продолжает первое и говорится в нем, среди прочего, о желании Моисея видеть Бога – «покажи мне славу Твою». Однако увидеть Бога невозможно, и Моисей видел лишь отблеск Божественной славы. Теперь же, на Фаворе, исполнилось желание пророка, и он увидел Бога лицом к лицу, что стало возможным благодаря вочеловечению Христа, благодаря тому, что Бог стал Человеком.
Литийные стихиры говорят о самом Преображении. Особенно замечательна одна из стихир, которая вполне раскрывает состояние изумленных учеников и Щадящего их Учителя, Который: «телесне на земли жительствуя, и прежде креста вся яже страшнаго смотрения, … тайно Троицы образ показуя … мало скрыв плоти восприятие, преобразился … ово извествуя тыя, вкупе и щадя, да не како со зраком и еже жити погубят».[6] Из последних слов можно понять что Сам Господь нисколько не изменил Своей Богочеловеческой природы в Преображении, но только позволил Своим ученикам видеть Свою славу, и лишь настолько, насколько было возможно для человека.
Стихиры на стиховне воспевают всю полноту Божественной милости, которая была нам явлена в Преобразившемся Христе. Господь «очерневшее Адамово естество, преображься облистати паки сотворил»,[7] т.е. не просто вернул нам естественное состояние, в котором перебывал Адам до грехопадения, но возвел нас на совершенно новый уровень, на недосягаемую ранее высоту Престола Божия, на котором восседает теперь преображенная плоть Богочеловека.
Праздничный тропарь состоит из двух частей – повествования о событии и нашей молитвы ко Христу. В первой части повторяется уже выраженное мнение о видении апостолами славы Господней на столько, насколько позволяет наше естество. Слова второй составляющей призывают нетварный свет осиять и нас по молитвам Богородицы.
Богослужение праздника имеет два канона — преподобного Космы Маюмского и преподобного Иоанна Дамаскина. Архиепископ Филарет (Гумилевский) дает краткое описание песни преподобного Космы, говоря лишь что «песнь слабее других»[8] (видимо других произведений преподобного песнотворца). Однако при чтении канона можно увидеть хотя и не вполне последовательное, но богатое содержание песней.
Канон преподобного Иоанна представляется более логически выстроенным. Первая песнь посвящена воспоминанию ветхозаветных событий, участником которых был пророк Моисей. Третья – говорит о Моисее и Илии, но уже в контексте Преображения. Немаловажным является упоминание того, что Господь явил на Фаворе Свою Ипостась, «Юже во двою Существу, Моисей и Илия видеша»,[9] а это означает, что Иисус Христос есть Истинный Бог и Истинный Человек и что чрез Его человечество мы все стали причастны Божеству (в таинстве Евхаристии).
Четвертая песнь воспевает тот нетварный свет, который был видимым проявлением Божественной природы Спасителя. Эта же мысль продолжается и в пятой песне, где воспевается уже само Божество, явное видение Которого удивило не только апостолов, но и ветхозаветных праведников.
Шестая песнь по смыслу перекликается со второй паремией, в пояснение к которой мы говорили о новом законе, новой заповеди. И вот, по слову преподобного Иоанна: «прейде сень законная, изнемогшая, прииде же яве Христос Истина».[10] Окончание канона посвящено прославлению Христа, что выражается во всевозможных эпитетах в превосходной степени. Следует сказать также, что ближайший к Преображению праздник — это Успения Пресвятой Богородицы и по Уставу мы должны петь катавасию «Отверзу уста», но теперь положена другая, а именно «Крест начертав», чем еще раз подчеркивается литургическая связь праздников Преображения и Воздвижения.
Хвалитные стихиры повествуют нам о событии праздника именно в такой последовательности, в какой все и происходило. Так, в первой из них мы слышим о возведении учеников на гору, во второй — о явлении Моисея и Илии, в третьей — о гласе Бога Отца и желании Петра построить три палатки. Хотя в каждой из этих стихир говорится и о самом Преображении, все же в последней из них, четвертой, четко и лаконично описано все событие еще раз.
Прославление Тела Христова есть не что иное, как указание на наше будущее прославление, исполнение которого зависит от чистоты нашей жизни и верности Господу. Достойными участниками будущей вечной славы явятся те, которые уже в настоящей жизни преображаются духом по образу Преобразившегося на Фаворе.
В праздник Преображения полагается после Литургии освящение плодов. Освящаются разные плоды, созревшие к этому времени — виноград, яблоки, груши. Это освящение восходит к древнему обычаю Церкви освящать первые произрастания земли. Но именно в контексте праздника Преображения Господня это освящение обнаруживает свой глубокий смысл. Господь в событии Преображения являет новое благодатное состояние, которое ожидает в Царстве Божием спасенного и измененного человека. Освящением плодов показывается, что вся природа, через грехопадение праотцев пришедшая в расстройство, ныне вместе с человеческим родом ожидает обновления от благословения Божия.
иеромонах Серафим (Козин)
[1] Дебольский Г. прот. Указ. соч. С.61.
[2] Минея праздничная. М., 1993. С.812.
[3] Минея праздничная. М., 1993. С.799.
[4] Там же. С.800.
[5] Толкование на паремии. М., 1997. С.193.
[6] Минея праздничная. М., 1993. С.803.
[7] Там же. С.805.
[8] Филарет (Гумилевский) архиеп. Указ. соч. С.243.
[9] Минея праздничная. М., 1993. С.809.
[10] Минея праздничная. М., 1993. С.812.