Постсоветский период, начавшись крушением «железного занавеса», принес с собой много выгод экономического характера. Постсоветский человек получил возможность заняться бизнесом, свободно выезжать за рубеж. Полки магазинов заполнились товарами, десятилетиями считавшимися дефицитными, если не недоступными. Однако одновременно с долгожданным товарным изобилием наше общество наполнили явления совсем недолгожданные, а, напротив, нежелательные. Слова «СПИД», «наркомания», «ювенальные суды», привычно ассоциировавшиеся со словом «запад», вошли в нашу жизнь сначала пугающими незнакомцами, а теперь чувствуют себя вполне комфортно на экранах телевизоров и в сознании людей.
Проявления духовного кризиса человечества превратились в нечто подобное вирусу гриппа. Да, это есть, это нормально, ну что же с этим поделать. Неприятно, конечно, если коснется лично тебя, а так, вообще — ничего особенного. Поэтому сакраментальный некрасовский вопрос имеет право логично перерасти в подобный: «Когда на Руси жить хорошо?» Во времена домостроя или надвигающейся ювенальной юстиции? Как спастись и, главное, как спасти от смертельного вируса безнравственности подрастающее поколение? Об этом мы рассуждали с клириком Александро-Невского собора протоиереем Виктором Старковым.
— Отец Виктор, насколько повышение материального уровня жизни влияет на падение ее духовного уровня?
— Эта зависимость, к несчастью, коснулась и нашего народа. Но она отнюдь не обязательна. Хорошее материальное положение может и должно соседствовать с высоким духовным состоянием человека. Примером тому служат прославленные в лике святых цари, царицы, князья, которые при жизни были, безусловно, очень обеспеченными людьми.
— Тогда в чем Вы видите причину сегодняшнего состояния общества? Цифры, говорящие об уровне детской, подростковой и общей преступности, о числе брошенных детей и лишенных родительских прав взрослых, просто пугают. Я не говорю уже о характере преступлений, сообщениями о которых изобилуют ведущие СМИ. Буквально полтора десятка лет назад они были единичными.
— Думается, что причина духовного «дефолта» лежит в разрушении института семьи. Пока была крепка семья, были прочными семейные традиции, ценности, сохранялась семейная иерархия, то достаточно безопасным было и проживание в социуме.
— Существует такая тесная связь между семьей и обществом?
— Однозначно. Образно выражаясь, эту связь можно назвать «законом проекции». Нестабильность семьи обязательно приводит к нестабильности общества. Достаточно проследить, как свобода в семейных отношениях, завоевав собою большинство стран, привела сначала к оскудению нравственности, а потом к мировому экономическому кризису. Простой пример: молодые папа и мама родили сына Ваню. Маме хочется норковую шубу, на которую папа пока не в состоянии заработать. Папу раздражают запросы жены и неумение вкусно готовить. Потерпеть, поддержать, помочь — этого и в голове нет. Развод, новый супруг, старые претензии. Где наш Ваня? В середине скандалов, в отсутствии отца, в неумении слушать и уважать родителей. Какую семью он сам создаст? Точно такую — другого примера он не видел. Отсутствие обязательств внутри его семьи воспитали в нем необязательность ко всему — к учебе, к работе, к родителям, к детям. Самым лучшим в жизни Вани было, когда родители, выясняя отношения, сажали его, трехлетнего, перед телевизором: «Развлекайся». Продолжать это занятие он будет и в двадцать три, и в тридцать три, и, если доживет, в сорок три года. Любить родных, уважать старших, трудиться — ему об этом никто не говорил, некогда было. Зато от телевизора он научился многому, подкрепил потом знания на улице. В результате установка — ездить на иномарке, пить пиво на диване, пользоваться дорогой косметикой плюс недоумение, что для этого надо работать.
— Что же, возвращаться в XXI веке к «Домострою»?
— Кстати, рекомендую почитать. Очень интересная и полезная книга. А возвращаться надо туда, куда мы возвращаемся всегда — из командировок, путешествия, ссылок, скитаний — в отчий дом. Сначала — в семью, потом в Церковь.
Ольга Воскресенская