В преддверии наступающих дней, непосредственно подводящих нас к Пасхе, многим, наверное, хотелось бы уточнить, как же, собственно, нужно себя вести, чтобы правильно и без греха подготовить себя и свое жилище (не малое место в котором занимает праздничная трапеза) к этому величайшему Торжеству из торжеств.
Очевидно, что церковные праздники нужно отмечать прежде всего в церкви, отодвигая все «вкусности» на второй план. Дни, проведенные в соборной молитве, посте и покаянии, внимание к тому, что происходит на богослужении, чтение и слушание страстных Евангелий – все это как ничто другое способствует тому, что Пасха будет встречена с радостью и ликованием, а не в полуобморочном состоянии усталой души, замотавшейся в бесконечной яично-куличной круговерти. Поэтому первое, и самое главное правило – все нужно делать вовремя, чтобы наши домашние хлопоты ни в коем случае не мешали молитве. Все масштабные кулинарные мероприятия лучше бы успеть закончить в Великую среду, как, кстати, и делали все наши благочестивые предки на Руси – честное слово, ни куличам, ни крашеным яичкам абсолютно ничего не сделается за три — четыре дня, как не делается им ничего за неделю — другую после Пасхи, пока наши домочадцы доедают все это великое праздничное изобилие. К тому же, как показывает практика, нет нужды затевать такую выпечку, которую с успехом хватит на роту солдат, ведь пока вы раздариваете ваши бесконечные куличи близким и знакомым людям, вам успевают подарить точно таких же куличей в два раза больше, и вы все равно будете вынуждены делиться ими с кем-то еще, иначе они просто засохнут. А на выпечку пяти – шести штук вполне можно найти время и после службы, если абсолютная свежесть конечного продукта для вас как-то критична.
Наша физическая усталость после богослужения – вполне нормальное явление, но придя домой (конечно, если дорога к храму не отнимает у вас два-три часа) было бы нечестно сразу ложиться и отдыхать, пуская домашние дела на самотек. Страстная неделя – это особые дни, дни, когда сосредоточенность всех наших сил должна достигать своего максимума, и охватывать все стороны нашей жизни. И если домочадцы просят помощи, например, в уборке, или по уходу за больным или ребенком – отказывать в этом нельзя. Хорошо, если получится совместить это с посещением храма, а не получится, что ж, лучше помолиться дома и сохранить семейный мир, чем прийти со службы и потратить все силы и благоговение на скандалы, и без того очень часто возникающие под конец поста даже и на совершенно пустом месте. В доме, где все верующие, но есть, скажем, грудные дети, которых невозможно носить с собой на каждую службу, можно договариваться и посещать церковь по очереди, чтобы никому не было обидно. Одним словом, где возможно, всегда нужно стараться искать компромисс и золотую середину, но не жалеть себя, хотя бы в эти дни, когда вспоминаются те скорби, которые понес за наши грехи Господь. И если можно сделать что-то не вместо посещения храма, а после него, пожертвовав при этом своим отдыхом, лучше эту возможность не упускать, хотя бы раз в год.
Дни Страстной седмицы, каждый по своему, пронизаны воспоминаниями о последних событиях в земной жизни Спасителя. Великие понедельник, вторник и среда посвящены воспоминанию Его последних бесед со своими учениками и народом, в том числе, с искушавшими Его фарисеями. За это время в храме должны быть целиком прочитаны все четыре евангелиста, но по возможности (зачастую, единственной возможности) хорошо было прочитать Евангелие еще и дома, потому что в церкви, из-за большого объема читаемого, смысл происходящего легко может ускользнуть. К тому же, не везде есть возможность прийти в храм – где-то службы начинаются только с вечера Великой среды, а в совсем уж глухих селениях, и того позже. Вместе с внимательным чтением Евангелия приходит и понимание того, что же претерпел Спаситель за наши грехи, приходит покаяние и священный страх, без которого что домашнее чтение, что посещение церковных служб, не имеют особого смысла. Если понимания нет, нужно постараться собственными усилиями и размышлением о Христовых страстях его добиться – к этому и призваны эти святые и скорбные дни.
В Чистый четверг (когда куличи уже испечены, дома порядок, и ничто земное нас уже не отвлекает) мы, по обычаю, стремимся причаститься Святых Христовых Тайн за утренней литургией, в воспоминание того, самого первого Причастия, которое было установлено Спасителем на Тайной вечери в Иерусалиме. Это вовсе не означает, что Тело и Кровь Христовы в этот день чем-то отличаются от тех, которые предлагаются нам во все остальные дни церковного календаря, нет. Просто, все глубже и глубже проникаясь духом евангельских событий, мы стремимся хоть чем-то принимать участие в них лично, подобно тому, как мы приносим в храм вербные ветви, вспоминая о тех пальмовых ветвях, которые устилали дорогу Христа в Иерусалим. В свете этого, несколько нелепо смотрятся люди, которые причащаются лишь раз в году, именно в этот день, и после этого исчезают из храма, хорошо, если только до Пасхи, а то и до следующего Чистого четверга могут пропасть. Странно и непонятно, как можно принять участие в Тайной вечери, и не следовать со Христом дальше, из иерусалимской горницы – в Гефсиманию, оттуда – на суд первосвященника, после к Пилату, и, наконец, к месту Его последних страданий, к горе Голгофе – ведь именно об этом будут рассказывать нам все последующие церковные чтения и скорбные песни Великого пятка и субботы, без которых немыслима и сама Пасха.
Утреня Великой пятницы служится в четверг вечером. Главная особенность этой службы — чтение так называемых Двенадцати страстных Евангелий, то есть двенадцати отрывков, повествующих о страданиях Христовых и помещенных между разными частями службы. В саму пятницу, когда Бог умер за нас на кресте, Литургия не совершается, а на службе Часов, в пятницу утром, снова прочитываются Евангелия о Его Страстях. Вечерня Великой пятницы («Вынос Плащаницы») посвящена погребению Спасителя и совершается обычно в середине дня, около двух часов.
Господь во гробе! Станем плакать!… Может быть, суть происходящего станет понятнее, если в это время мы вспомним, как потрескались камни, ставшие свидетелями Его смерти, как солнце не смогло смотреть на страдания своего Создателя и померкло, как разодралась завеса в храме, подобно одежде, разрываемой человеком в великой печали… А потом посмотрим внутрь своего собственного живого сердца, и спросим себя, есть ли в нас хотя бы тень того чувства, которое испытывали бездушные вещи в эти страшные дни. Нет, у нас на уме все больше куличи, да творожные голгофки с изюмом (вот вам еще один аргумент в пользу того, чтобы закончить всю суету в среду вечером)…
Вот уже, наконец, и преддверие Пасхи, Великая суббота, самый благословенный день субботнего покоя, когда покоящийся во гробе телом и сошедший душою во ад Господь уже победил смерть Своею смертью, почему то особенно часто проходит мимо нашего внимания. Может показаться, что не осталось уже ни времени ни сил, но на самом деле нам просто не хватает внутреннего понимания, что с этой службы, собственно, и начинается сама Пасха, начинается переход от покоя смертного к покою Воскресения Христова, и к его великой радости, когда, одинаково, постившиеся и не постившиеся, воздержанные и нерадивые, все призваны ликовать о ныне открытых вратах Небесного Царствия… Призваны-то призваны, только вот у кого эта радость будет более чистой и безмятежной – вопрос, который каждый может задать себе сам. Ведь если бы чистая пасхальная радость была бы возможна без тяжелого труда, стала бы Церковь пронизывать свои долгие службы призывами к покаянному плачу, собранности ума и молитве?
Священник Дмитрий Васильев.