24 мая Русская Православная Церковь с благодарностью вспоминает о великих равноапостольных учителях словенских Кирилле и Мефодии. Свой подвиг они совершили вместе, однако у каждого из них был свой вклад в святое дело просвещения славян. Еще один, менее заметный с внешней точки зрения, день памяти святого равноапостольного Кирилла — гениального филолога и переводчика — 27 февраля.
Не карьерист
В 826 году в городе Фессалоники в семье друнгария Льва — знатного человека, занимавшего высокую должность в военно-административной иерархии города — родился седьмой ребенок, которого нарекли именем Константин. Имя Кирилл — с которым и войдет в историю как равноапостольный учитель словенский — он получит только с пострижением в монахи, незадолго до смерти.
Родной город Константина и его старшего брата Мефодия был своеобразными вратами между Римом и Константинополем. А совсем рядом с этим уникальным центром византийской культуры шумела неспокойная стихия славянского, тогда еще языческого мира.
Оба брата получили блестящее образование. Мефодий поступил на государственную службу. Константин выделялся особым филологическим и поэтическим талантом, который высоко оценил сам византийский император. Личное приглашение, дающее возможность продолжить обучение у лучших философов и филологов Константинополя, прислал Константину «Великий логофет дрома» Феоктист — лицо, исполняющее обязанности министра внутренних и внешних дел.
Пятнадцатилетний юноша приехал в Византию в тот самый момент, когда страна приходила в себя от ереси иконоборчества. Это был период расцвета гуманитарных наук и искусства, период широкомасштабных культурных и государственных преобразований. Яркий талант и незаурядный ум Константина очень скоро оценили в высшем обществе. Его учителями стали выдающиеся лица того времени — Лев Математик и святитель Фотий I, Патриарх Константинопольский. Великий логофет дрома Феоктист — фактически второй человек в государстве — даже хотел сделать Константина членом своей семьи, выдав за него свою племянницу. Перед юношей были открыты перспективы блестящей карьеры, как государственной, так и церковной. Однако Константин не был карьеристом. Он с благодарностью, но твердо отклонил предложение Феоктиста, объясняя это тем, что в этой жизни его влекут только знания. К чести Феоктиста нужно сказать, что отказ Константина он воспринял с пониманием, и за этим вовсе не последовало опалы молодого ученого. И даже наоборот: юноша был назначен на высокую административную должность начальника Патриаршей канцелярии. Однако Константин не задержался на этой должности долго. Очень скоро он испросил отставку и удалился в небольшую обитель на Босфоре, но спустя недолгое время вынужден был вернуться в столицу, потому что его присутствия там потребовали дела государственной важности.
Первая дипломатическая поездка, в которой принял участие Константин, состоялась в 855-856 годах. Она была связана с обострением византийско-арабского конфликта: арабский халиф аль-Мутаваккиль вторгся на византийскую территорию.
А в это время в Византии происходили страшные вещи. В 855 году Великий логофет Феоктист был убит братом императрицы Феодоры Вардой. Видимо, не случайно и Константин, и Мефодий после этих событий оставили столицу и избрали уединение. Константин снова удалился в одну из обителей — на горе Олимп в Вифинии, а Мефодий принял монашеский постриг. Возможно, их уединение не было следствием репрессий, а было необходимым условием интенсивной подготовки к важному заданию — миссии среди славян. В любом случае, опала была недолгой.
В 860 году Константин возглавляет дипломатическую миссию в Хазарию. Византии был необходим договор с Хазарией, чтобы вместе противостоять угрозе от «росов», которые в 860 году напали на Константинополь. Миссия Константина завершилась вполне успешно: договор с хазарами был возобновлен, и кроме того, огненная проповедь святого привела к тому, что он смог обратить ко Христу около двухсот человек.
По пути туда и обратно солунские братья останавливались в Херсонесе. Думается, что для этого была особая причина: на Крымском полуострове тогда жило немало славян. Здесь произошла очень странная встреча, которая породила немало споров в научном мире. «Он нашел здесь, — читаем мы в житии святого Кирилла, — Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами». Что же это были за письмена? Неужели славяне имели свою письменность до того, как солунские братья начали свою миссию? Конечно, нет — в противном случае Константин использовал бы ее как один из источников для своей азбуки. Кроме того, если бы перевод Священного Писания действительно существовал, он обязательно дошел бы до нас, хотя бы фрагментарно. Ученые выдвигают разные теории. Одни полагают, что речь здесь идет о переводах Евангелия и Псалтири на готский язык, выполненных епископом готов Ульфилой. Вторая теория утверждает, что Константину в руки попали некоторые непрофессиональные переводы, выполненные вновь обращенными славянами с помощью латинских и греческих букв. И третья точка зрения указывает на то, что это были не «русские», а «сурские», то есть сирийские письмена.
Здесь же, в Крыму, произошло еще одно знаменательное событие: чудесное обретение Константином мощей святого Климента, Папы Римского, который во время очередного гонения на христиан был сослан в Крым на принудительные работы и принял мученическую смерть.
В 862 году к императору Михаилу обратился князь Ростислав, правитель Великой Моравии, с просьбой прислать учителей и епископа, чтобы служить на родном языке. Великая Моравия к тому моменту уже была просвещена и формально находилась в юрисдикции Баварского епископата, и поэтому император выполнил просьбу моравского князя наполовину: он прислал ему учителей, но не прислал епископа, который мог бы рукополагать священников, служащих на славянском языке, что сразу поставило миссию Константина и Мефодия в довольно уязвимое положение.
В 863 году первая славянская азбука — глаголица — и первые переводы Евангелия и богослужебных книг на славянский язык были готовы. Понятно, что даже такой гений и неутомимый труженик, как Константин, не смог бы осуществить этот титанический труд за один год. Очевидно, что работа по созданию переводов велась давно, и обращение князя Ростислава стало только поводом для начала интенсивной деятельности в этом направлении.
Начертания букв глаголицы не были похожи на очертания букв какого-либо из известных нам алфавитов. До сих пор в науке нет однозначного мнения о том, что послужило для нее прообразом. Возможно, Константин использовал элементы грузинского, еврейско-самарянского и сирийского алфавитов. Существует теория, согласно которой Константин использовал византийский криптографический алфавит.
Равноапостольный учитель словенский не просто придумал начертания графических знаков. Он создал такую систему письма, которая идеально подходила к разным славянским языкам — и к болгарскому, и к моравскому, и к русскому. Но главная его заслуга как филолога состояла в том, что он, опираясь на славянские корни, создал слова, обозначающие отвлеченные понятия, без которых нельзя было адекватно передать Благую весть. Для того чтобы сделать это так качественно и в такой короткий срок, необходим был гений. Константин и был таким гением. Славянские народы получили от него великий дар — духовное и понятийное богатство греческого языка, которое так преобразило язык славянский, что он стал уникальным и поразительно гибким инструментом для передачи глубокого духовного содержания и основой для создания самобытной и удивительно цельной славянской духовной культуры.
Деятельность солунских братьев в Моравии вызвала ожесточенное сопротивление немецкого духовенства. Их обвинили в ереси. Суть обвинений заключалась в том, что они осмелились перевести Благую весть на варварский язык, в то время как с точки зрения Рима только три языка — латинский, греческий и древнееврейский — могли быть языками молитвы, проповеди и богослужения. В этом утверждении была своя логика. Западное духовенство хотело контролировать чистоту вероучения, что было гораздо проще сделать в ситуации моноязычия.
Спустя три года после начала деятельности в Моравии Константин и Мефодий были вынуждены предстать перед судом в Венеции, где Константин блестяще опроверг аргументы своих обвинителей, назвав те идеи, которых они придерживались, ересью трехъязычия: «Как же вы не стыдитесь думать, что кроме трех языков все остальные племена и языки должны быть слепыми и глухими?! <…> Мы же знаем многие народы, имеющие свои книги и воссылающие славу Богу каждый на своем языке».
Чтобы поставить точку в этом затянувшемся споре, солунские братья обратились к Папе Римскому Адриану II. Папа Адриан встретил их с почестями. И это не удивительно, ведь братья привезли в дар Риму великую реликвию — мощи святого Климента! Однако победа солунских братьев была небезоговорочной. Рим вел двойственную политику. С одной стороны, он боролся против усиления немецкого епископата и хотел привлечь славянские племена под свою юрисдикцию, с другой — опасался предоставить славянской Церкви автономию.
Непосильные труды подорвали здоровье Константина. Ему не суждено было увидеть плодов своей миссии. Чудесно извещенный Господом о приближающейся кончине, он принял схиму с именем Кирилл и спустя полтора месяца после этого, 14 (27) февраля 869 года, скончался в возрасте сорока двух лет. Последние минуты святого Кирилла были исполнены тревогой за моравскую паству и за брата. Перед кончиной он сказал Мефодию: «Вот, брат, были мы с тобой парой в одной упряжке и пахали одну борозду, и я на поле падаю, окончив день свой».
Святой Кирилл оставил Мефодию тяжелое наследство. На долю старшего брата выпали гонения и тюремное заключение, он стал свидетелем почти полного разгрома миссии в Моравии. Однако святое дело солунских братьев продолжили их ученики в Болгарии, откуда свет Христовой истины воссиял всему славянскому миру.