Как тяжело каждый раз бывает видеть разрушенный, поруганный храм. А сколько их еще по России! Не хватает пока у нашего народа сил, чтобы все их восстановить, возродить к новой жизни. Вот и храм Александра Невского в Афанасьевке Воскресенского района — на сей день в состоянии весьма и весьма печальном. Как и само село, впрочем — в нем осталось всего несколько семей, да и те приезжие.
Храм, выстроенный в начале ХХ века, в годы Первой мировой войны (не потому ли и освященный в честь святого воина?), долгие годы работал совхозным клубом, потому на месте алтаря — дощатая сцена с лесенкой. Стены до половины их высоты выкрашены грубой синей краской, выше почерневшая, осыпающаяся побелка и голая кирпичная кладка. Половина окон забрана досками или заложена кирпичами, поэтому темно. Иконы развешены и расставлены, как уж получилось. Холод в храме такой, что стоять, кажется, невозможно: пар от дыхания, от пения, каждый возглас священника — клубы пара. Время от времени в поле зрения появляются мыши, чрезвычайно удивленные и не понимающие, что происходит в их вековом обиталище.
Божественную литургию совершает иерей Николай Генсицкий, ключарь Свято-Троицкого собора в Саратове. И маленький хор, точнее, дуэт — тоже из собора. Местных жителей на службе нет — ни одного. Стоят семь видавших виды мужчин. Это люди Путина.
Да нет, конечно, не Президент имеется в виду. Дмитрий Путин, одетый сейчас в стихарь и прислуживающий отцу Николаю в алтаре (фактически на сцене) — человек не совсем обычный и не всегда понятный окружающим. В свое время он страшными усилиями вырвался из воронки наркомании, докрутившей его уже до самого дна. Поиск спасения, разрыва с пагубной средой привел Дмитрия в общину евангелистов. Там он начал молиться. «А когда ты молишься хотя бы и неправильными молитвами, Бог тебя все равно слышит, Он все равно тебя касается», — так говорил недавно Дмитрий моей коллеге. После встречи с иеромонахом Пименом (Хеладзе) у вчерашнего наркомана возник интерес к Православию. И вскоре над ним был совершен чин присоединения к Церкви. Он встал на ноги, открыл небольшое строительное дело… и стал собирать отовсюду людей, никому уже, кроме него, не нужных. Алкоголиков, пропивших все, что у них было, «профессиональных» бродяг, наркоманов… У Дмитрия родилась идея: создать для таких людей православный трудовой реабилитационный центр.
Мы познакомились с Димой и его женой Галиной три года назад, и я хорошо помню свой тогдашний скепсис. Скорее всего, думала я, этот однофамилец просто нашел дешевые рабочие руки для своих строительных подрядов: многие ведь сегодня используют труд бесправных и безответных «бичей». Мне понадобилось время для того, чтобы убедиться: эти люди нужны ему вовсе не ради прибыли. Напротив, прибыль нужна ради них.
На «святая святым» все стоящие в храме разом кладут земной поклон. Исповедуются и причащаются за Литургией тоже все — во главе с Дмитрием: эту очередь к аналою, раз увидев, трудно забыть. Но это не благостная картинка, нет. На своем пути Дмитрий столкнулся с огромными трудностями, к которым, впрочем, был готов — в силу собственного опыта. Слишком многие приходили к нему в общину не за исцелением, не за новой жизнью, а просто — перекантоваться, подкормиться, перезимовать — и возвращались затем на свою гибельную «свободу». Я хорошо помню Сашу, с которым разговаривала тогда, три года назад. Бродяга со стажем, он производил самое отрадное впечатление: светло улыбался, говорил, что увидел, наконец, свет, почувствовал себя человеком и верит в свое будущее… Будущего, увы, на месте не оказалось: Саши в живых уже нет. Но вот что вселяет надежду: шесть из девяти нынешних афанасьевских «насельников» держатся здесь уже не первый год, и это немалый успех.
— Почему люди отсюда уходят? — спрашиваю я одного из стоящих в храме — Сергея, и наш диалог перерастает в философскую дискуссию о свободе воли.
— Каждый человек хочет своего, — рассуждает Сергей, — кто-то хочет жить так, как мы здесь живем — работать, Богу молиться — а кто-то хочет совсем другого. Если человек сам не хочет, разве его силой заставишь так жить? У нас же нет такого — чтоб один туда, другой сюда, у нас здесь все едино. Утром на молитву — значит, все на молитву. В воскресенье — в Елшанку, в церковь — тоже все. А силой мы здесь никого не держим.
Сергея в общину привезла собственная дочь:
— «Хватит, папа, так жить». Да мне и самому та жизнь надоела… Я третий год уже здесь. Некрещеный был, крестился в елшанской церкви. Ухаживаю за скотиной, козы у нас, куры, кролики.
Отец Николай говорит проповедь на Евангельское чтение от Луки: вот, принесли некоторые на постели
человека, который был расслаблен, и старались внести его в дом и положить перед Иисусом; и, не найдя, где пронести его за многолюдством, влезли на верх дома и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса… (Лк. 5, 18–19). Я вижу реакцию маленькой общины. Эти люди понимают смысл: расслабленный, сломленный ближний наш не всегда может сам прийти ко Христу, иногда его приходится нести. Это всегда тяжело, но это тоже наш долг.
Да, каждый человек сам отвечает себе на вопрос, есть ли у него будущее. Но вот перед нами храм, кажется, обреченный — и он не может ответить сам, это люди должны решить, есть ли будущее у храма. И, кажется, оно появилось: настоятель храма во имя новомучеников и исповедников Российских в Елшанке иеромонах Никита Сергеев занимается реставрацией Александро-Невской церкви, и люди Путина принимают в этом участие. Завершается ремонт крыши, установлен временный крест, вставлены окна в алтаре, впереди отмостка фундамента, установка купола, внутренние работы… Много еще всего впереди.
— Отец Никита, но ведь село умирает, осталось несколько семей, кто придет в возрожденный храм?
— Во-первых, если церковь будет восстановлена, то и народ в село потянется. Сейчас ведь есть такая тенденция: многие люди, и именно верующие, переезжают на жительство в села поближе к старинным храмам. Во-вторых, община будет расти, развиваться, и очень важно, чтобы вся работа с этими людьми строилась именно вокруг церкви. Иначе просто ничего не получится.
— А Вы уверены, что община будет развиваться? Очень уж трудно все идет…
— Да, Дмитрию тяжело. Но вы смотрите, сколько лет уже он держится. Это ведь не случайно.
После службы спрашиваю не снявшего еще стихарь Дмитрия:
— Участие в реставрации церкви для Ваших подопечных такая же работа, как все другие, или это что-то особенное?
— Нет, это не просто работа: когда люди делают что-то для Бога, в них проявляются лучшие качества.
— Храм восстановить трудно, но разрушенную, поруганную жизнь — много труднее, Вы, я полагаю, в этом уже убедились…
— Восстанавливает Господь, а мы только создаем условия для этого. Кто-то уходит, да, но мы молимся за них, и они иногда возвращаются. Кто-то с третьего захода начинает, наконец, новую жизнь.
В этом году Дмитрий поступил на заочное отделение Саратовской духовной семинарии. Шел к этому не один год…
Промерзшие до костей, мы наконец-то в тепле — на кухне нового двухэтажного дома, который путинские мужики своими руками выстроили для себя. Пьем чай с пряниками. В кухне большой красный угол, много икон. Это уже второй дом общины здесь, в Афанасьевке. Первый сгорел — в сентябре прошлого года. Ночью. Дотла. Люди уцелели чудом — или милостью Божией — проснулись вовремя… Есть основания подозревать поджог. Кому-то, возможно, не нравится, что здесь «собирают всяких»…
Но если уж после такого удара судьбы жизнь здесь продолжилась — значит, она не кончится…
Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин благословил приход Свято-Троицкого собора во главе с отцом Николаем взять общину под свое крыло: чтоб и богослужения, и катехизаторские беседы стали регулярными. На сей раз отец Николай привез целую машину продуктов, собранных прихожанами Троицкого благочиния, и теперь обсуждает с Дмитрием утепление дома к зиме. Но потребности общины велики, одному приходу с ними никак не справиться. По словам Галины Путиной, проблема номер один — бурение скважины: пока воду на все нужды приходится носить из колодца, который летом пересыхает. Вторая проблема, и очень существенная — лекарства: люди в общину приходят, как вы догадываетесь, далеко не здоровые…
Слушаю Галину, которая для всех этих бедолаг стала уже своего рода сестрой, — и вспоминаю людей, о которых рассказывается в Евангелии от Луки и от Марка (2, 3–5); людей, которые не оставили ближнего своего погибать в немощи, не сдались, увидев, что в дом, где Иисус, за многолюдством невозможно войти; которые втащили несчастного на крышу, потом прокопали эту крышу… Вы только представьте себе всю эту операцию! И она оказалась по силам тем, кто по-настоящему любил и жалел.
Если вы желаете и имеете возможность помочь общине Путина, номер карты в Сбербанке — 4817 7600 0128 6024.
В автобусе на обратном пути Евгений Лебедев рассказал о деятельности общества «Возрождение» и призвал всех участников поездки к сотрудничеству.
Материал подготовлен в рамках проекта «Духовные скрепы Отечества — история и современность». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Фондом поддержки гражданской активности в малых городах и сельских территориях «Перспектива».
Фото автора
Газета «Православная вера» № 20 (568)