Официальный сайт Балашовской Епархии
Балашовская епархия
По благословению епископа Балашовского и Ртищевского Тарасия
Мария Березяк

Мария Березяк«Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей», — вряд ли кто-то так же остро ощущает реальность, описанную Федором Михайловичем Достоевским в романе «Братья Карамазовы», как психолог, работающий с женщинами в ситуации так называемого репродуктивного выбора. Проще говоря, с женщинами, которые решают, прерывать беременность или рожать. И задача специалиста в этом случае — встать на сторону Бога, стать голосом пока еще не рожденного ребенка.

Такие консультации вот уже семь с половиной лет проводят в православном кризисном центре «С верой в жизнь!», который работает при Балашовской епархии. Мы отправились в Балашов, чтобы поговорить со специалистами об особенностях предабортного консультирования.

Еще с лестницы слышен заливистый детский смех. Двухгодовалая Машенька бегает по просторному залу, играет с тремя ребятишками постарше. В ней столько энергии, веселья, столько жизни, что невольно замираешь, согретый этой картиной: дети играют, что может быть лучше? Мы с мамой Машеньки Ниной устраиваемся на диване. Нина специально пришла сегодня в центр «С верой в жизнь!», чтобы встретиться с журналистом, рассказать свою историю — такую по-житейски обычную и столь значимую для нее и ее дочери.

«Познакомилась с мужчиной, стали встречаться, думала, получится семья. Но когда забеременела, он сказал: “Ребенок не нужен, иди на аборт”».

На прерывание беременности Нине решиться было сложно: все в ней протестовало против этого шага. Но тут на женщину словно ополчились все силы зла. Врачи запугивали «старородящую» (на момент беременности Нине было сорок лет) тем, что она непременно родит больного ребенка; коллеги стращали тем, что они с малышом пропадут: «Кому ты с прицепом нужна, кто вас кормить будет?». Мужчина, узнав, что Нина не хочет избавляться от ребенка, от нее отказался.

«У меня было такое чувство, что против меня весь мир, — вспоминает Нина. — Сколько я плакала, как же мне было страшно!». Но будущую маму поддержала заведующая Балашовской женской консультацией Надежда Кудряшова. Она успокоила женщину, заверив, что никаких оснований для страхов за ребенка у нее нет, и подсказала, что можно обратиться за помощью в кризисный центр при епархии. Так Нина оказалась среди подопечных центра. После консультации с психологом она окончательно приняла решение: ребенок будет жить. Когда Машенька родилась, центр помог с детскими вещами, питанием, коляской, кроваткой. Брат Нины предложил переехать к нему — так решилась проблема с жильем. А вопрос хлеба насущного для декретницы закрылся благодаря материнскому капиталу (Маша — второй ребенок у Нины): ежемесячные выплаты из этих средств позволяют покупать самое необходимое. «Еще год, и Машенька в садик пойдет, я на работу выйду, все совсем будет хорошо», — строит планы Машина мама. На ее лице играет легкая улыбка, когда она следит глазами за своей жизнерадостной дочкой.

— Знаете, когда Маша родилась, она сразу начала улыбаться. Обычно же дети плачут, а она улыбалась. Ее сразу все Улыбашкой прозвали, — вспоминает Нина. — И я с тех пор, как приняла решение, что на аборт не пойду, внутренне успокоилась, перестала слушать, что окружающие говорят. Страшно представить, что я могла поддаться давлению, и Машеньки не было бы.

Таких счастливых историй за годы работы центра накопилось немало — на счету психологов этого центра 485 спасенных детских жизней, но, к сожалению, гораздо чаще женщины принимают решение не в пользу ребенка. От общего числа пришедших на предабортное консультирование — более трех с половиной тысяч человек — всего лишь 10–15 процентов сохраняют беременность. Почему такой низкий процент и как все-таки психологам и священникам удается отговорить хотя бы эту малую часть женщин от страшного решения — об этом мы поговорили с сотрудниками центра «С верой в жизнь!», священником, окормляющим роддом, и психологом женской консультации.

Экономический фактор

Наша встреча состоялась на следующий день после того, как Президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию сообщил о нововведениях в демографической политике государства. Беспрецедентные для нашей страны меры финансовой поддержки материнства и детства вызвали у моих собеседников воодушевление.

— Одна из причин, почему женщина решает сделать аборт, — это финансовые проблемы, — говорит священник Алексий Юдин, заместитель руководителя отдела по социальному служению и вопросам материнства и детства Балашовской епархии. — Значительная часть населения живет за чертой бедности, когда люди не то что ребенка, самих себя обеспечить самым необходимым не могут. В условиях нищеты, а тем более, если женщина одинока, у нее нет поддержки мужчины, родных, говорить ей, что нужно оставить ребенка, это фактически уговаривать ее совершить подвиг, лечь грудью на дзот. Большинство женщин не может решиться жить на «минималку» с ребенком, а иногда и с двумя. Так что ощущение собственного бессилия, должен признаться, посещает часто. Но я не говорю, что наша работа напрасна, даже если одна жизнь будет сохранена — это уже победа.

По словам отца Алексия, самое главное для специалиста, который ведет предабортное консультирование, это внутренне ни при каких обстоятельствах не соглашаться с тем, что аборт — правильное решение. «Как только ты хотя бы мысленно встал на сторону зла, ты стал профнепригоден», — говорит батюшка.

Все, кто работает в этой сфере — настоящие подвижники, потому что им приходится иметь дело не только с бедой и болью конкретного человека, но и с огромным внешним давлением.

По словам моих собеседников, это давление ощущается со стороны медицинского сообщества: да, психологов пустили в медучреждения, но часть медперсонала — этоИрина Малюченко с маленькими подопечными люди, профессиональное становление которых пришлось на советское время, когда аборт считался нормой, приемлемым способом решения проблемы нежелательной беременности. И врачи, которые сами участвовали в этой практике, внутренне как бы оправдывают женщину, принявшую решение сделать аборт. Более того, иногда они прямо говорят, что не понимают, как это — хотеть сохранить ребенка, если для этого объективно нет благоприятных условий.

— На всю жизнь запомнила врача, который принимал меня, когда я пришла вставать на учет с третьей беременностью, — говорит Ирина Малюченко, психолог АНО по оказанию социальных услуг «Кризисный центр “С верой в жизнь!”». — «Че, денег, что ли, много?» — так она отреагировала на мои слова, что я собираюсь рожать.

Большое значение имеет и так называемое общественное мнение. Сколько бы ни говорилось с высоких трибун о важности поддержки семьи, о сбережении нации, мы живем в стране, в которой гласно или не гласно главенствует установка: «Зачем плодить нищету?»

— Это внутреннее убеждение в людях чрезвычайно сильно, — говорит отец Алексий, — не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы жители нашей страны перестали так думать. Да, священническая практика показывает справедливость народной мудрости, что если Бог дает ребенка, то Он дает и на ребенка. Но до такого доверия Богу надо еще дорасти! Большинство живет иначе: трудно представить, что если сейчас у тебя ничего нет, то завтра откуда-то что-то появится. Так что финансовая поддержка матерей со стороны государства, по крайней мере, экономические причины аборта может значительно ослабить.

Сказать самой себе правду

плакатыНо материальный вопрос — далеко не единственный фактор. Психологи говорят, что очень сложно работать с женщинами, у которых нет финансовых или жилищных проблем. Это люди с достатком, вполне социально благополучные, но воспринимающие ребенка как досадную помеху, в том числе и этому самому благополучию.

— В этом случае моя задача — донести до женщины самую полную информацию о том, как аборт сказывается на здоровье, — говорит Дарья Андреева, психолог женской консультации в Балашове. — Я рассказываю о медицинских последствиях, объясняю, что это далеко не безобидная операция, что это — не как зуб удалить, что аборт для женского здоровья бесследно никогда не проходит. Последствия могут наступить сразу после вмешательства, а могут быть отсрочены. Кровотечения, бесплодие, воспалительные заболевания, в дальнейшем внематочные беременности, патологии плода, онкология… Это далеко не полный список.

Говорим и о морально-нравственной стороне вопроса. Многие женщины хотели бы воспринимать аборт как операцию, которая не имеет никакого нравственного знака: считают, что пока плод маленький, это вроде еще и не ребенок, а так — набор клеток. В коридорах женской консультации висят большие плакаты с информацией об истинном положении вещей, но женщины абстрагируются от нее, они ее словно не замечают. Моя задача — донести до их сознания, что именно они собираются совершить. Объясняю: жизнь ребенка начинается с момента зачатия. Неважно, каков срок беременности: аборт — это в любом случае осознанное убийство человека. И я предлагаю женщине проговорить эту фразу вслух: «Я собираюсь убить ребенка». Потому что одно дело, когда это говорит посторонний человек, и совсем другое, когда ты сама произносишь эти слова. Ужас в том, что даже после этого женщины в большинстве своем встают, забирают справку, что с ними проведена беседа, и идут на аборт — вполне осознанно.

Аборт сказывается не только на физическом здоровье. Какой урон наносится психике — об этом в нашей стране на уровне официальной медицины до сих пор даже не говорят. Хотя в некоторых странах постабортный синдром уже приравнен к посттравматическому стрессовому расстройству (ПТСР). То есть последствия для психики женщины, сделавшей аборт, сопоставимы по силе разрушения с теми, что испытывают военнослужащие, прошедшие горячие точки. Но военный человек стреляет в противника, исполняя свой воинский долг и приказ, а женщина, выбирающая аборт, добровольно и сознательно убивает собственного ребенка.

— Постабортный синдром — это комплекс психопатологических реакций организма на ситуацию аборта, — поясняет Мария Березяк, психолог кризисного центра «С верой в жизнь!». — Это могут быть кошмарные сновидения, нарушения сна и пищевого поведения, депрессия, алкоголизм, наркомания, суицидальные мысли. Иногда эти проявления отсрочены по времени, но зачастую глубочайшее чувство вины, чувство утраты ребенка накрывает многих женщин сразу после того, как они просыпаются после наркоза. Тут же настигает осознание того, что они совершили, и понимание, что это непоправимо. Психика женщины стремится подавить тяжелое чувство вины и на почве этого возникают различные психосоматические заболевания: самые распространенные язва, гипертония. Женщина становится агрессивной. Причем агрессия может быть направлена не только на мужчину (даже если он поддерживал ее в этом решении), но и на рожденных уже детей. Женщина может стать эмоционально холодной по отношению к своим детям или, наоборот, чрезмерно их опекать, постоянно испытывая патологический страх за них. Это все происходит неосознанно, женщина не понимает, почему испытывает эти чувства, никак не связывает их с абортом. Обязательно говорю о том, что аборт неизбежно будет иметь последствия не только для самой женщины, но и для всей семьи. Рассказываю о том, что между супругами пропадает доверие, что мужчина неосознанно перестает ценить женщину, и отношения постепенно разрушаются. Словно вместе с ребенком абортируется и любовь.

По словам психологов, груз совершенного матерью греха несут и ее рожденные дети. Ведь абортированные дети — их братья или сестры. Исключение их из памяти Рыбина и Малюченкосемьи и потеря связи с этими братьями и сестрами может ощущаться живущими детьми по-разному. Это может выражаться в снижении интереса к собственной жизни. Дети могут хуже успевать в школе, демонстрировать синдром дефицита внимания или гиперактивность, которая защищает их от внутреннего напряжения, идущего от матери. Многих преследует непонятное чувство вины за то, что они живут. Убитые братья и сестры могут являться им во снах.

— Эта тема в нашей стране табуирована, — говорит Ирина Малюченко, — даже в профессиональной психологической среде не все знают о постабортном синдроме и не всегда связывают расстройства психики женщины с совершенным когда-то абортом. А это обязательно нужно учитывать. Однажды мне довелось побывать в Москве на семинаре, который проводился для специалистов по предабортному консультированию. Там были зарубежные докладчики, и они говорили о том, что если женщина делает аборт за абортом (серийные убийства), то таким образом она словно наказывает сама себя за совершенное прежде преступление. Возникает своего рода патологическая зависимость. Женщины, прошедшие через аборт, нуждаются в серьезной психотерапевтической помощи, но в нашей стране пока они редко за ней обращаются.

Ни креста, ни колыбели, или Убрать тоннель

По словам психологов, у женщин, задумывающихся об аборте, искажено сознание: этот феномен называется тоннельным восприятием. Сознание женщины сковано жесткими рамками, ей кажется, что выход в ее ситуации только один — аборт. Священники объясняют это явление с духовной точки зрения: дьявол суживает реальность и гонит женщину лишь к единственному «верному» решению — аборту. Задача тех, кто работает с беременной, — убрать тоннель, разрушить дьявольскую иллюзию. Чтобы она увидела, что есть и другие способы решения ситуации, что ребенок — не проблема, а дар Божий.

Геннадий МалюченкоПо словам Геннадия Малюченко, директора кризисного центра «С верой в жизнь!», для каждой женщины будут весомы свои аргументы. Кого-то отрезвит тяжесть и необратимость психологических последствий аборта, а кому-то будет понятен чисто прагматический подход: давай посмотрим, что ты получаешь, а что теряешь. Кому-то просто нужна поддержка, чувство, что ты не один на один со своими трудностями. И чем большим арсеналом аргументов владеет психолог, тем эффективнее его работа. Но все-таки, как бы самоотверженно ни трудились специалисты в консультациях и кризисных центрах, учитывая масштабы национальной трагедии, этого явно недостаточно. Мы попросили всех собеседников сформулировать свои предложения, как можно было бы исправить эту ситуацию.

— Закрепить на законодательном уровне цикл предабортных бесед. Сейчас по закону женщина обязательно должна пройти одну консультацию. Но за 20–30 минут разобраться в жизненных перипетиях, разрешить проблемы в семейных взаимоотношениях, рассказать обо всех последствиях абортов просто физически невозможно. Психологи часто понимают, что если была хотя бы еще одна встреча, еще один разговор — еще одна жизнь была бы спасена… Для более эффективной работы требуется хотя бы четыре-пять сеансов.

— В обязательном порядке привлекать к предабортному консультированию отцов нерожденных детей. Статистика показывает, что из 100 случаев обращений 15 — это случаи, когда мужчина хочет ребенка, но его либо не информируют о беременности, либо не учитывают его мнение. В методической копилке центра «С верой в жизнь!» даже есть специализированное пособие по работе с отцами. Внедрение в практику консультирования этих методик способствовало бы повышению количества сохраненных детских жизней. Но пока эта работа не поддерживается государством даже на уровне грантов. Не верит наше государство в мужчин.

— Просвещение подрастающего поколения. Готовить будущих пап и мам к ответственному родительству, формировать правильное представление о материнстве, о ценности жизни ребенка необходимо со старших классов средней школы. Одна из психологических проблем женщин, решающихся на аборт, — отсутствие адекватного, здорового отношения к ценности собственной личности. Если женщина не любит и не ценит себя, она так же относится и к жизни другого человека. Если женщина идет на аборт, это уже сигнал, что ее мировосприятие искажено, требуется психологическая коррекция.

— Работать с медицинским сообществом. Очень многое зависит от позиции врача, принимающего беременную женщину. Его лояльность к абортам зачастую становится для женщины сигналом к тому, что аборт — это цивилизованный выход для решения проблемы нежелательной беременности. В нашей стране население врачам доверяет больше, чем кризисным психологам.

— Выведение абортов из списка услуг, финансируемых из средств ОМС. Доступность этой услуги не способствует разумному половому поведению: сделать аборт дешевле, чем предохраняться.

Слезы на всю жизнь

Запах ладана, огоньки мерцающих свечей, скорбные лики на иконах. И слезы на глазах, бесконечные слезы… «Прости, Благоутробне Господи, нас, возлюбивших страсти более закона Твоего, поправших заповеди Твоя и в безумии убивавших детей своих неродившихся…» — это строки из молитвы покаянного молебна о прощении греха детоубийства ко Господу Богу, Пресвятой Владычице Богородице и святым мученикам 14 тысячам младенцам, Христа ради в Вифлееме от Ирода избиенным. Такие молебны отец Алексий Юдин регулярно служит в молельной комнате, которая находится на первом этаже женской консультации. На него приходят те, кто осознает, какое преступление они совершили.

«Более тридцати лет прошло, а я помню все, словно вчера это случилось, — говорит Елена, — сколько раз каялась, а рана болит, не заживает. Я знаю, Господь милосердный, Он прощает грешников, но вот как самой себя простить?».

По словам моих собеседниц, женщины, осознавшие свой грех, стараются хоть как-то его искупить. Помогают подопечным центра вещами, продуктами и деньгами, а кто-то становится сестрой милосердия или волонтером в общественных организациях, ведущих антиабортную деятельность, чтобы помочь другим принять правильное решение, чтобы уберечь их от шага, который искалечит всю жизнь.

Обратная связь

Психологи после расставания с пациенткой, как правило, не знают, какое она примет решение. Они могут судить об эффективности своей деятельности только по статистическим данным женской консультации, когда в конце месяца смотрят по документам, сколько человек, проходивших предабортное консультирование, сохранили беременность. И цифры, конечно, не вдохновляют. Поэтому ощущение, что они борются с ветряными мельницами, испытывают все, кто работает в данной сфере. Но иногда специалисты все же получают обратную связь.

«Увидишь спустя какое-то время женщину, которая была у тебя на предабортной консультации, и понимаешь по ее фигуре, что скоро малыш появится на свет, и сразу теплеет на душе. Понимаешь, что передумала», — делится Мария Березяк.

«Иногда бывшие пациентки звонят или присылают сообщения, благодарят за работу с ними, за то, что мы помогли им не совершить ошибку. Такие случаи наполняют радостью и дают силы работать дальше. Понимаешь, что все это не напрасно», — дополняет Ирина Малюченко.

Если зайти на странички центра «С верой в жизнь!» в социальных сетях, то можно увидеть многочисленные фотографии малышей, которые появились на свет благодаря тому, что рядом с их мамой в самый важный момент их жизни оказался кто-то, кто нашел нужные слова. Иногда эти слова звучат так: подумай, а что хочет от тебя Бог в сложившейся ситуации? Кем видит Господь твоего пока не рожденного ребенка? В битве за детскую жизнь психологи встают на сторону Бога. Каждому, кто хоть как-то соприкасается с этой темой, следует спросить себя: а на чьей стороне ты?

«Православие и современность. Ведомости Саратовской митрополии», № 2 (63), 2020 г.

Ольга Протасова